Петр Корзубов: жизнь в шахматах.

24 сентября 2013

Имя Петра Корзубова вошло в энциклопедию великих людей Беларуси, а вместе с этим и в историю советских шахмат. Петр Владимирович, как и многие другие, внес свою лепту в развитие белорусской школы шахмат. Он не только, можно сказать, легендарная личность, но и интересный собеседник, да и просто душевный человек.

- Петр Владимирович, мы уже знакомы три года, и я многое узнала о вас. Пришло время рассказать о себе и посетителям сайта. Как говорится, страна должна знать своих героев.

— Ну что вы, Лена, я ни герой, и уж совсем ни легенда. Просто делал, что мог.

- Вы сейчас сказали почти, как Джонн Кеннеди: «Делай, что можешь, там, где ты есть». Не скромничайте, Петр Владимирович. Лучше начните с того, как вы открыли для себя шахматы.

— Играть я научился по газетам «Советский спорт». Поскольку шахматы тогда были очень популярны, то там можно был найти партии с чемпионатов СССР. Поначалу я не мог понять нотаций, и моя мама помогала мне разбираться. Я так увлекся, что помню, как даже лазал на чердак, перебирал кипы пожелтевших газет и просматривал напечатанные партии. В неполные 10 лет я пришел в шахматную школу. Первым моим тренером стал Шульговский Леонид Леонидович. В то время у нас блистали кандидаты Голубев Владимир, игравший на первой доске за сборную Беларуси, и Костина Татьяна, серебряный призер чемпионата СССР среди девушек. Так что было на кого равняться. Нынешние дети не увлекаются особо домашней работой, все больше компьютерами. А я помню, как быстрее бежал домой, чтобы разобрать несколько партий. Уж очень мне это нравилось.

- Когда к вам пришли ваши первые успехи?

— Почти незамедлительно. В 11 лет я стал чемпионом республики среди юношей до 13 лет. Норму кандидата выполнил в 12. Помню, как все удивлялись: Как такое может быть? Сейчас этим уже никого не удивишь, а по тем временам это было очень рано. Мой тренер даже предлагал не присваивать, поскольку это обязывало играть сильно, но директор школы, покойный Ф. И.  Петруша настоял. Помню, как даже А. Я. Ройзман написал про меня статью «Зубастый пионер» после того, как я поучаствовал в чемпионате и обыграл парочку сильных.

- Я знаю, что важной вехой в вашей шахматной карьере была учеба в школе М. Ботвинника.

— В Могилеве работал тренером Ю. Ботвинник, родственник великого Ботвинника. Таким образом, он имел выход на школу, поэтому меня зачислили туда. Трижды в год по 10 дней вместе с тренером я ездил на сессии в Москву в течение трех лет.

- Каким вы помните М.Ботвинника?

— Строгим. В нем чувствовалось какое-то величие. Помню, как разбирали на первом занятии мои партии, которые я привез из Могилева на демонстрационной доске. Мы специально для этого выбрали самые яркие, самые лучшие. Я сочно анализировал их, со всеми вариантами. Выслушав, Ботвинник сказал: «Я и не знал, что в Могилеве так хорошо играют в шахматы. Чему ж нам тебя учить? Ты зачем сюда приехал?» И я понял, что надо было показать не очень удачные партии. И еще один эпизод запомнился. Однажды на зимней сессии разбирали партию двух учеников школы, где белые выиграли. После очередного хода белых Ботвинник вдруг спросил сидящего рядом ассистента Марка Дворецкого, присвоили ли звание мастера спорта шахматисту, который играл белыми. Дворецкий подумал и сказал: «По-моему, еще нет». «И правильно делают, что не присваивают. За такой ход нельзя присваивать». А мы — то думали, что он хотел подтвердить высочайшее понимание этого стратегического, как нам всем казалось, хода. Эта партия была между Харитоновым и Юсуповым. Харитонову звание мастера вскоре все-таки было присвоено.

- Гарри Каспаров тоже являлся учеником школы Ботвинника тогда?

— Да, но он очень сильно отличался от других детей. Уже тогда был заметен его природный недюжинный талант. Кстати, Леонид Леонидович, понаблюдав за ним, заметил тогда: «Это будущий чемпион мира». Гарри было тогда 11 лет, он был уже кандидат. Постоянно ходил под мышкой с какой-нибудь исторической книгой и казался взрослым и серьезным.
 

- Повлияла ли учеба в школе Ботвинника на ваши дальнейшие успехи?

— Несомненно. В 77 г. последняя для меня сессия длилась целый месяц. Был организован турнир школы Ботвинника. Неофициально его называли «малым чемпионатом СССР». В нем, правда, не участвовали ученики более старшего возраста мастера Юсупов, Долматов, Харитонов (в то время уже лидер российских шахмат) и Каспаров (он в то время готовился к чемпионату среди взрослых). Я занял в турнире 2 место после Эльвеста, будущего гроссмейстера из Эстонии. В 78 г. в составе сборной Беларуси я стал чемпионом Всесоюзной спартакиады среди школьников, сыграв на первой доске. Я был капитаном команды, и приз — настенные часы — мне вручал тренер молодежной сборной СССР А. А. Быховский. Удивительно, но прямо по инструкции ровно через 25 лет они остановились.

-А когда и как вы получили звание мастера спорта СССР?

— В 80 г. Мне было 18 лет. Это была сложная система подсчетов индивидуальных коэффициентов. В том же году я стал серебряным призером первенства СССР среди юношей до 18 лет, и снова, как по иронии судьбы, Эльвест обошел меня.

- А выезжали на чемпионат мира за границу?

— Вскоре после первенства Эстония выступила инициатором отборочного турнира. Гарри Каспаров снова не мог ехать, так как участвовал во взрослом чемпионате СССР. Таллину нужно было основание, чтобы отправить Эльвеста на чемпионат мира среди кадетов в Голландию. Но тут Фортуна решила вернуть должок, и турнир выиграл я. Комитет спорта СССР отправляет со мной тренера Шерешевского. На чемпионате мира я стал четвертым.

- Вы становились чемпионом БССР среди мужчин?

— Да, было дело. В 82 г. я занял первое место вместе с Дыдышко, и звание чемпиона было присвоено обоим. Только Дыдышко стал тогда 6-кратным, а сейчас он уже 11-кратный.

- А сложно было пройти отбор на чемпионат СССР среди мужчин?

— Сначала надо было победить на турнире какого-нибудь спортивного общества, к примеру, я стал чемпионом «Буревестника». Следующим этапом надо было отобраться в полуфинале СССР, потом в первой лиге, и как окончательный этап — высшая лига. Обычно в чемпионатах участвовали 18 человек. Игралось по17 партий по круговой системе с 5-часовым контролем с откладываниями.

- Где вы выполнили норму международного мастера?

— Так получилось, что я ее выполнил 5 раз. Первые две выполнил в Болгарии и Дании на международных турнирах. Я не знал, что надо три. Прошло время, и они «сгорели». Пришлось начинать по новому кругу. Так вот третью норму выполнил на последнем чемпионате СССР, который игрался по швейцарской системе с участием 64 человек.

- Это тот, на котором последним чемпионом СССР стал Арташес Минасян?

-Да, именно тот. А знаете, какой был первый приз? Автомобиль. Ходили слухи, что Карпов постарался, чтобы выставили такой приз. Турнир имел статус международного.

- А каким образом вы попали на этот чемпионат?

— Помню, что в октябре 91 г. читал книгу Ю. Васильева «Загадка Таля». Вдруг раздался звонок из Москвы. Меня приглашают играть на чемпионате СССР. Приезжаю в Москву и узнаю, что играет Таль. Более того, в одном из туров мы встречаемся. Я ему проиграл.

- Вы почувствовали его мощный тактический талант?

— О, да! Я в полной мере ощутил его силу на себе. Играли 6 часов с откладыванием. Я был просто измотан обороной. Интересно, что на чемпионате Таля поздравляли с днем рождения: 8 ноября (судья поспешил!) и 9 ноября, и оба раза он вставал и кланялся под апплодисменты. Ему исполнилось тогда 55 лет, а в июне следующего года Таль умер. Да, я был последним, кого Таль обыграл в чемпионатах СССР, потому что, как и Таля, СССР вскоре не стало. К слову, после 8 тура у меня было такое же количество очков, как и у 16-летнего Крамника — восходящей звезды российских шахмат. Кроме Таля, я проиграл только Балашову и Ваганяну — грандам советских шахмат. А две оставшиеся нормы международного мастера я выполнил уже в чемпионатах Беларуси.

- Петр Владимирович, так почему же вы так рано закончили свою восходящую карьеру? Почему не пробовали получить звание гроссместера?

— В 97 г. я сыграл в чемпионате Беларуси, где впервые была гроссмейстерская норма. Там участвовали Дыдышко, Купрейчик. Я занял в нем 3 место, но норму не выполнил. Не выполнил ее и Кочетков с 1 местом. Я хочу этим сказать, насколько это было сложно. Я еще в 98 г. попытался пробиться в высшую лигу. Тогда меня обошли юные еще совсем Азаров, Тихонов. Долго оставалась досада и горечь поражения. Видно, уже не мое время было.

- Все как на доске, трагедия одного темпа? И решили успокоиться?

— А что оставалось? С чувством выполненного долга отошел от шахмат и постепенно перешел на тренерскую работу.

- Неужели ни разу не хотелось вернуться? Разве не было соблазна попробовать начать заново?

— Не сыпьте соль на раны, Лена. Спустя аж 13 лет сыграл снова в первой лиге и тоже не прошел отбор. Молодежь теснит, но уже другая. Теперь уж Гриб, Буланов, Ломако.

- А что ж недавно сыграли в Могилевской осени-2013? Кстати, поздравляю вас с двумя вторыми местами.

— Решил тряхнуть стариной. Тянет все-таки. Наверное, невозможно этому сопротивляться.

- Петр Владимирович, я и посетители сайта желаем вам, в первую очередь, здоровья и, конечно же, оптимизма и юмора, без которых так непросто в наше время перелистывать странички сегодняшних дней.
 
Елена Артемова, специально для openchess.by